Великий канон Андрея Критского принят Церковью к ежепостному прочтению для того, чтобы в нас возбудить покаяние и чтобы в сердце сложилось правильное понятие о том, что такое покаяние. Мы привыкли всё, что происходит вокруг нас, оценивать через те чувства, которые у нас по этому поводу бывают в душе: хорошо мне или плохо, – и в зависимости от этого выносить суд какому-то событию. И от этой привычки нам нужно обязательно отвыкнуть, потому что надо, как и преподобный Андрей, рассматривать свою жизнь с точки зрения слова Божия, постепенно себя воспитывая, постепенно трудясь над тем, чтобы слово Божие в нас вместилось – чтобы мы могли оценивать и свои поступки, и свое духовное состояние, и то, что происходит вокруг нас, именно им, а не по тому чувству, которое мы испытываем. Ну, во-первых, потому, что наши чувства лгут, а во-вторых, в наших чувствах всегда присутствует лесть, потому что каждый человек в силу своей греховности эгоист и поэтому всегда себе желает блага, и причем блага, к сожалению, не духовного, а телесного или, что более пагубно, душевного.
Человек хочет, чтобы на душе у него был покой, но покой, который дается не Святым Духом, а покой душевно-телесный. И к этому он устремляется и пытается как-то свою жизнь устроить, чтобы ничто его не трогало, не волновало. И так все время каждый человек как бы борется с собственной жизнью, пытается каким-то образом ее наладить, и от этого возникает множество попечений, а жизнь ускользает из рук, и все идет само по себе, как скоростная езда на льду: можешь крутить руль в любую сторону, но машина едет туда, куда ее несет. Так же и здесь, собственно, происходит. Человек пытается как-то увернуться от воли Божией, пытается сам устроить свою жизнь, забывая о том, что Господь печется о каждом. Причем иногда Богу угодно, чтобы в одно прекрасное время своей жизни человек принял скорбь. Почему? Потому что эта скорбь нужна ему для его спасения.
Часто человек задает себе вопрос: почему со мной случилось то-то и то-то? Может быть, я чем-то согрешил? И пытается во что бы то ни стало найти ответ и думает, что, найдя ответ, он это исправит и тогда скорбь уйдет. Да, действительно, опыт нашей жизни научает, что и так бывает. Если человек одержим каким-то грехом, то часто следствие греха бывает вполне определенным. На детях это очень видно. Папа с мамой говорят: не делай этого. А он все равно делает до тех пор, пока не случится то, о чем сто раз предупреждали. Так же и со взрослыми бывает от неверия слову Божию. Но это не значит, что то, что с нами происходит в жизни трудного, печального и скорбного, есть обязательно следствие какого-то нашего греха. Нет, вся наша жизнь греховная, и это надо понять.
Грех не есть обязательно какой-то поступок. Можно достичь такого образа жизни, что не будешь совершать никакого плохого поступка. Можно путем суровой аскезы, внутреннего труда достичь того, что голова будет свободна от дурных мыслей – это очень трудно, но достижимо. Еще более трудно, но также достижимо очистить свое сердце от помыслов лукавых, то есть тех движений сердечных, которые бывают по наущению дьявола. И когда человек этого достигнет – а из всего человечества этого достигают единицы, – это не значит, что человек избавился от греха. Это значит только, что человек достиг праведности. А грех – это совсем другое. Грех – это есть разделение человека и Бога.
Грех есть отдельная от Бога жизнь, есть самостоятельность человека от Бога. Вот такая жизнь есть грех, который может не выражаться в каких-то ужасных поступках, плохих словах, плохих мыслях и нехороших чувствах. Поэтому у людей, не знающих Бога, часто возникает вопрос: вот живет прекрасный человек, но в Бога не верует, в храм не ходит – что же с ним будет после смерти? То же самое, что и в этой жизни: как он не знал Бога в этой жизни, будучи прекрасным человеком, так он и умрет и будет там, в том мире, не знать Бога, оставаясь в собственной прекрасности, то есть пребывая в том же аду. Ад – это не обязательно Бутырская тюрьма. Ад – это бытие вне Бога. Ад – это создание такой жизни, где нет Бога. Поэтому Господь сказал, что мытари и грешники предваряют праведных фарисеев в Царствии Небесном. Потому что фарисею не в чем каяться, он живет правильно, хорошо, он не чувствует, что он грешник, потому что он делает все правильно. А грешник понимает, что он грешник, потому что его греховные мысли и поступки, слова и чувства для него самоочевидны. Поэтому грешнику в некотором смысле проще. И вот мы все грешники, поэтому нам это проще понять, проще ощутить.
Разрушение этой стены, освобождение от греха, соединение с Богом дается Богом человеку даром, не за какие-то заслуги, не за то, что он хороший. Это вообще тайна, почему так происходит. «Ихже бо предуведе, тех и предустави» – апостол Павел сказал такие слова очень интересные, из которых потом много ересей возникло, и, в частности, кальвинизм. Почему так? Вот хороший человек – и нет у него веры. А дрянь последняя, можно сказать, подзаборная – и Господь дает веру. Как это? Почему? Это таинственно. И у того человека, который имеет веру, хоть он и грешен, но, если он сознает грех и вступает на путь исправления, у него есть шанс спасения. Потому что только живые взаимоотношения человека и Бога могут спасти душу, спасти от греха, спасти от этого разъединения, если человек хочет, хочет соединиться с Богом вопреки своим грехам, своим страстям, устройству своей жизни – вопреки всему, во что бы то ни стало хочет соединиться с Богом. И это желание человека Богом и награждается, Господь Сам освобождает человека. Господь может очистить, может помочь этому человеку и с молитвой, и помочь освободиться от каких-то страстей, лишь бы он воистину хотел не устроиться здесь, на земле, подольше, побезопасней и получше, а именно воистину хотел бы достичь Бога.
Покаяние, по определению, это и есть осознание всего ужаса того, что я отъединен от Бога, что я не знаю, где Он, что я не чувствую Его, что я Его не знаю. Это состояние, когда человек понимает, что то, как он живет, это не есть жизнь, и стремится во что бы то ни стало так Богу угодить, чтобы Господь на него посмотрел, призрел на его усилия, пусть и ничтожные, пусть и несуразные, пусть и ошибочные, но они все-таки есть, есть это устремление. Вот это – основа духовной жизни. И покаяние есть возбуждение своей души к этому внутреннему деланию, чтобы не соглашаться, чтобы все отринуть, что этому мешает, чтобы основной мотив каждого поступка был приближен к Богу. Тогда в этом свете будет понятно, что многое из того, к чему мы стремимся, совершенно не нужно.
Надеюсь, каждому хотя бы со слуха известно, что «без смирения нет спасения». И хотя нас совершенно справедливо возмущает то или другое и гнев у нас бывает на это совершенно праведный, абсолютно оправданный с любой точки зрения, но бывают такие ситуации, когда ничего и не сделаешь, потому что, если будешь что-то предпринимать, будет хуже. И что нужно? Нужно принять это от Бога и смириться, потому что раз Господь так устроил – ведь Он все видит, все знает, Он видит всякую несправедливость, Он видит всякую обиду, которая нам нанесена, Он видит все, – и раз Он этому попускает, значит, это нужно. Кому нужно? Мне нужно. Зачем? Затем что Господь решил избрать такое лекарство, и когда я буду это переживать, буду стараться выйти из этого, то моему духу от этого будет польза.
Я это приму – а Господь за это мне откроет еще больше, еще глубже, еще утешит меня сильнее. Потому что всякие радости душевные и телесные, они, к большому сожалению, в силу того, что грехом разрушена гармония, противоположны духовному. Поэтому чтобы достичь радости духовной, обязательно нужно томить свое тело постом, бдением, коленопреклонением, трудами физическими и не давать своей душе распускаться, не давать душе отдыха, не давать ей ослабы больше, чем требуется. Некоторое послабление нужно, не все могут жестокое житие проходить, это очень трудно, трудно быть к себе беспощадным. Но мера этой ослабы должна быть в наших руках, потому что попечение о плоти и о своей душе может превратиться в похоть и под видом отдыха вполне заслуженного можно, к сожалению, делать всякие непристойные дела, хотя внешне они, может быть, и не так ужасны по сравнению с тем, что вокруг делается, но это будет шаг от Бога.
Тут нужно проявлять разумную мудрость и твердость к самим себе, и тогда мы сумеем пройти этим царским путем и Господь призрит на нас и захочет нам дать то, что Он готов и хочет дать, и то, ради чего Он пришел. Он говорит: лучше для вас, чтобы Я ушел, потому что тогда Я пошлю к вам Утешителя. Потому что подлинная духовная жизнь – это связь с Утешителем, Духом Святым. И Дух Святый утешает человека и в его телесных трудах, и в его душевных скорбях, утешает так, как ничто и никогда на свете, и нет ничего сладостней этого. Поэтому это не какая-то гипербола, когда в акафисте мы поем: «Иисусе Сладчайший». Это слово исторглось из души святого человека, потому что он ощутил сладость бытия с Богом, общения с Ним. «Вкусите и видите, яко благ Господь». Когда человек вкусил, что такое Господь хотя бы чуть-чуть, хотя бы одну только секундочку, он этого никогда не может забыть. Поэтому каждый из нас, кто вкусил сладость жизни церковной, сладость богослужения, не может этого никак забыть. Потому что все остальные естественные сладости, которые мы получаем из мира, они с этим несравнимы. А богослужение есть подлинная жизнь во Святом Духе.
Поэтому вполне понятно наше устремление в храм, потому что здесь мы это получаем. И душа томится и жаждет, и хочется еще. Но к сожалению, такой возможности нет, нет душе возможности вместить больше, слишком уж она маленькая, душа. Поэтому надо расширять. А расширять можно только таким образом: томить, нудить, заставлять самого себя. Чем больше подвиг, тем больше получишь. Другого пути нет. И то получишь не автоматически, а просто из двухтысячелетнего опыта церковного известно, что кто больше себя томил, тот и больше получил. Поэтому каждый из нас, собственно, жнет только то, что сеет, и получает только то, над чем трудился. А всякое от этого отлынивание, нежелание – это есть обкрадывание себя.
Часто спрашивают: батюшка, я что-то там недочитал, или переел, или еще что-то – можно причаститься? Да можно, моя, что ли, Чаша? Но чем меньше трудишься, тем меньше и получишь. Какой в этом смысл? Какой смысл решетом воду черпать? Ну, конечно, какие-то капли соберутся в силу поверхностного натяжения жидкости и на этом решете. Ну и что? Вот ты получил всего Христа. То, что шире вселенной, вошло в тебя. Но ты перешагнул за порог храма – и что? Особенно это видно на детях. Вот причастился ребеночек, выходит на улицу – и все забыл, кидает, швыряет, ломает. Что в нем произошло? Ничего не произошло. Почему? Труда-то никакого не приложено. Вошло и тут же вышло, ничего человек не мог удержать. Ему дано все, дано больше, чем имели апостолы при живом общении с Господом Иисусом Христом. Дана вся полнота, которую только можно вообразить. Весь Христос, Который вездесущ как Бог, Он в тебе. И что? И ничего. А никому и не страшно: привык человек, живет спокойно.
Поэтому нам нужен труд над размягчением сердца, над расширением его. А для этого нужно заповеди Божии исполнять, нудить себя на это. Нужно перестать лукавить, потому что Бога все равно не обманешь, как ни выкручивайся. Он же знает, почему ты говоришь так или так. Бог-то знает, что за этим стоит. Ну ты можешь перед батюшкой какой-то особый вид принять или пытаться на исповеди как-то интерпретировать, особенно сказать, чтобы некие отношения сохранить. Какая-то ерунда, чисто душевная. Ну и что? Бог-то видит тебя, знает. Он знает источник твоих чувств и слов и знает этот зазор между истинным состоянием дел и тем, что ты говоришь. То есть кого ты обманываешь? Батюшку? Да шут с ним, с батюшкой, ты о себе подумай. Ну ходи в церковь сорок лет – и так ничего и не узнаешь, и так ничего в тебя и не войдет, ты будешь тем же фарисеем. Можно всю жизнь отходить в храм и Бога-то не познать, Его не ощутить. Какой в этом смысл? А ведь сотни тысяч людей ходят в храм и не знают Бога, и не знают Христа, и не знают даже, что такое благодать. Тебя крестили? А что такое Дух Святый? Не знаешь? Тогда где же оно, христианство? Христианство без Святаго Духа – это что такое? Это вообще не поймешь что, это какая-то ложь.
Так вот, время покаяния, время поста дано для того, чтобы нам это все как можно более честно и перед собой, и стоя перед Богом осмыслить и осознать. Конечно, это очень трудно, нужно действительно огромное самоотречение, чтобы вот так перед Богом предстать без всяких фокусов, без всякого человекоугодия, без всякого заискивания – вот таким, как ты есть, грешником, в этом признаться и это начать исправлять. Не повиноваться своим чувствам и стараться относиться к ближнему своему по возможности, как к самому себе. А это очень трудно, потому что мы же совершенно отчетливо видим, что ближний ну никак недостоин этого. Но Господь не говорит, чтобы мы выбирали достойного нашей любви. Он просто говорит, что нужно так. И надо себя к этому понудить. Не нужно льстить, не нужно в зависимости от его поведения каким-то образом регулировать и свое. И понятно, что это уж слишком против течения и, если мы начнем сразу, мы просто с этим не справимся. Но во всяком случае, главное устремление, вся тенденция нашей жизни должна быть к этому, это основополагающее. И конечно, опора наша должна быть в Евангелии, во Христе – в этом воплотившемся Слове Божием. Помоги нам в этом Господь. Аминь.
Прот. Димитрий Смирнов.
Храм Благовещения Пресвятой Богородицы, 1 марта 1993 года, вечер.
